|
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА Музей Истории Советской Массовой песни
Главная
|
|
"Утро нашей Родины". "Код Да Винчи"
Федора Шурпина |
|
Читальный Зал
| Новости культурной
жизни | Выставка
В материале про историю обретения моей любимой картины «Москва. Третий километр» я обещал рассказать еще про одно легендарное полотно, а именно картину Федора Шурпина «Утро нашей Родины». Но начнем этот рассказ мы как ни странно с истории одноименной песни. Много прекрасных песен о Москве было написано в те годы. Когда я готовил к публикации статью о песнях про московские высотные стройки, об одной песне я сознательно умолчал. Однако о ней сказать, вероятно, надо… 28 октября 1952 года композитор Ю.Милютин говорил по радио о своей творческой работе: «К девятнадцатому съезду партии я написал в содружестве с поэтом Евгением Долматовским песню «Утро нашей Родины». Песня эта навеяна известной картиной художника Ф.Шурпина. В музыке песни я стремился отобразить спокойную уверенность советского народа, идущего к коммунизму под руководством нашей партии, нашего любимого вождя и учителя товарища Сталина.» После этих слов в эфире прозвучала в исполнении Павла Лисициана и сама песня, торжественная и величественная. Ее текст заслуживает того, чтобы быть приведенным полностью…
Картина Федора Шурпина по всем каталогам датируется 1946-1948 годами. О том же говорит ясно различимый автограф автора в правом нижнем углу. Полотно создавалось к семидесятилетнему юбилею И.В.Сталина. Автор был удостоен сталинской премии. Картина характеризуется как одно из наиболее мифологичных произведений послевоенного изобразительного искусства. На первом плане - вождь, задумавшийся о судьбах страны и мира, за его спиной - уходящие вдаль необъятные просторы родной земли с благодатными колхозными нивами, мачтами линий высоковольтных передач, дымящими трубами заводов индустриального города. Все верно, за исключением одной мелочи. Надо полагать, что композицию высотного здания на горизонте художник Ф.Шурпин мог бы изобразить не ранее 1949 года, поскольку до этого момента не были опубликованы даже эскизные проекты. А есть ли высотное здание на картине?
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.) С репродукции 1952 года.
«Издалека виден дом высотный…» Но где он? Да, у Евгения Долматовского все было точно! В левом углу картины художника Федора Шурпина, чуть поодаль от многочисленных дымящих в розоватой рассветной дымке заводских труб, читалась еле заметная пространственная композиция, похожая на так хорошо знакомое нам высотное здание Московского университета. На переднем плане по краю распаханного поля пролегала автомобильная трасса, а за ней русло канала Москва-Волга. Весна. На вершинах дальних холмов как будто лежат еще полоски снега. Великолепный пейзаж, дышащий сочными весенними контрастами. Может быть показалось? Вот смотрите на фрагмент репродукции картины, отсканированный с высоким разрешением. Действительно очень напоминает объемно-пространственную композицию МГУ. Думаю это то самое. Потрясающе! После прослушивания песни я сразу подумал: он там где-то наверняка должен быть! Следовательно, надо включать и песню «Утро нашей Родины», и картину в список художественных произведений о высотных зданиях. И изложить саму историю о том, как после прослушивания песни на картине было найдено здание МГУ дедуктивным методом.
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.) С репродукции 1952 года (Фрагмент)
Конечно, МГУ - самое удалённое здание от центра Москвы. Значит в полях, т.е. в Подмосковье его должно быть видно. Это хорошо знакомый юго-запад. Очень знакомый ракурс на МГУ, когда подъезжаешь с области. Очевидно, художник писал пейзаж с натуры. Однако интересно, где сейчас хранится эта картина? А можно ли её увидеть? Но это ладно... Меня стали терзать смутные сомнения, и я проверил вторую имеющуюся у меня репродукцию картины: табель календарь журнала «Огонек» за 1950 год! И я обалдел! Там нет ничего, никакого высотного здания! Проверил еще раз. Можете себе представить версию, что Ф. Шурпин в 1952 году после появления песни дорисовал там все, что было положено по тексту!
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.) С репродукции 1950 года
Если это так, это ведь невероятный прецедент. Кто-то сегодня скажет: бедные советские деятели искусства, как они хотели жить... Какая борьба за собственное выживание. И бороться надо было не физически, а умственно, привлекая все возможности всего своего интеллекта, всех своих талантов. Естественно имеется в виду не выживание физическое. Но потерять всё, что они имели, они могли легко. Очевидно для многих это и было подобно физической смерти.
Посмотрим
на эти две репродукции. Впечатление такое, что художник все нарисовал заново.
Причем во втором случае дело происходит ранней весной. На горах лежит снег, а в
первом случае - осень. Поэтому в песне «золотая осень под Москвою....» Предположим, что в одном случае были подрисованы деревца (репродукция 1950 года), в другом МГУ (репродукция 1952 года). Но Сталин-то должен был быть одинаковым. А он РАЗНЫЙ! У него в одном случае белая маечка под китель поддета, а в другом - этой маечки вообще нет!!! В картинах не совпадает вообще ничего. Причём везде есть детали, отсутствующие на других изображениях. Пришлось обратиться к знакомому искусствоведу. Девушка авторитетно сказала: и та и другая картина, имеющиеся в моем распоряжении - копии, написанные акварелью. В каталоге, говорит она, указано, что картина - холст, масло. А здесь - бумага, акварель в обоих случаях. Только в случае без деревцев бумага более грубая, фактурная. Она покопалась в интернете и нашла, как она считает изображение подлинника, т.к. там точно холст-масло.
http://artclassic.edu.ru/catalog.asp?ob_
Вы, конечно, как хотите, но я вижу там МГУ. Просто из-за более низкого разрешения картинки он виден там не столь отчётливо, как на первой. Автор варианта с деревцами (репродукция 1950 года) им пренебрег, автор варианта без деревцев (репродукция 1952 года) – наоборот его подчеркнул. Там вместо МГУ я вижу размытое пятно. Допустим, что это высотное здание. Последовал резонный вопрос: зачем кому-то надо было делать такие копии. Девушка-искуствовед ответила что для полиграфических производств удобнее было иметь дело с копиями. Столь скрупулезно сравнивать детали было ненужно никому. Как она увидела, вариант без саженцев (с МГУ) сильно отличается деталями от подлинника. Вариант с саженцами - значительно меньше, это очень аккуратная копия, но там тоже есть принципиальные отличия, которые выдают в нём ручную копию. Например, те же углы складок левого рукава не совпадают. И вообще складки кителя немного по-другому нарисованы. Их вручную повторить практически невозможно. Разговор с искусствоведом поставил новые вопросы. Насколько нормальной-традиционной являлась такая практика. Каким образом осуществлялось копирование? С оригинала? Какие на этот случай были установлены правила? Наверняка ведь не все подряд могли пристроиться в зале Третьяковки и списывать картины. Какие размеры имели эти копии? Были ли такие издания, где можно увидеть фото оригинала? Конечно самый верный вариант, наверное, просто сходить в Третьяковку, и показать сканы вариантов. Наверняка там есть какой-нибудь искусствовед, к которому они могут порекомендовать обратиться… Картины с подписью Шурпина ценились. Это наводит на разные размышления. Но надо вероятно еще поговорить с кем-то из старых художников. Они должны знать существовавшие в ту пору порядки. И так в Третьяковке: в открытом доступе вообще Шурпина нет. Но дали телефон отдела Отдела живописи 2-й половины ХХ века и предложили позвонить туда. На самом деле даже чтобы посмотреть картину, нужна бумага (откуда-нибудь, например, от авторитетного издательства), а чтобы картину сфотографировать, нужна какая-то более увесистая бумага. Но самое интересное: в Музее революции есть ещё одна такая же картина, которую Шурпин нарисовал заново конкретно по заказу этого музея. Сколько ещё таких картин он нарисовал для разных музеев и не только музеев, работники Третьяковки затруднились ответить. Кстати, сотрудница Третьяковки, которая отвечала по телефону, категорически утверждала, что на их картине никакого МГУ нет. Однако, по ее тону было понятно, что слишком внимательно в пейзаж за спиной Сталина она не вглядывалась. Мы в результате имеем то, что ничего не имеем. Все что здесь было написано – одно большое допущение. Если бы не один момент. Шурпин в 1948 году не мог нарисовать МГУ. Просто не мог! Его еще не спроектировали и не построили! Вот за этот момент в итоге и можно зацепиться. Узнав о появлении песни со словами о высотном здании художник запросто мог начать изображать его на новых полотнах – авторских копиях картины «Утро нашей Родины». Посмотрел в Яндексе. Там очень много сканов этой картины. Очень разные. Есть с МГУ, есть без него, посмотрите сами. Есть даже такие. И это тоже Федор Шурпин.
И так, что мы имеем в сухом остатке: «Утро нашей Родины». 1946—1948. ГТГ Холст, масло. 167 х 232. Государственная Третьяковская галерея, Москва. Инв. № 27801 Федор Савич Шурпин родился в деревне Кирякинка Рославльского уезда Смоленской губернии. В 1922 году по путевке комсомола был послан на учебу в Москву. Учился на рабфаке искусств, потом на живописном факультете Вхутемаса-Вхутеина, который окончил в 1931 году. Известность молодого художника началась с картины «Краснознаменка» (1933, ГТГ). Официальное признание и славу ему принесло полотно «Утро нашей Родины» (1946-1948, ГТГ), ставшее классическим изображением И. В. Сталина. Шурпин работал во многих жанрах: в историческом, бытовом; писал портреты, пейзажи и натюрморты. Ведущей в творчестве художника была крестьянская тема («В гостях у колхозника», «В родном селе», «На колхозных полях», «Материнство», «Трудовые ночи», «1919 год», «Память народная» и др.). Шурпин часто приезжал на родину, на Смоленщину, много работал там. В 1969 году в поселке Шумячи была создана художественная галерея, в основу которой была положена подаренная им коллекция картин. Умер художник в январе 1972 года в Москве. В 1949 году Федор Шурпин за «Утро нашей Родины» получил Сталинскую премию. В послевоенные годы не было более знаменитого образа генсека. Репродукции с картины размножались сотнями тысяч. Одна из них открывала двенадцатый (юбилейный) номер «Нового мира» за 1949 год. Говорят, художник прославился и разбогател: полотна с его подписью покупались для советских учреждений за большие деньги. Но служебной карьеры он не сделал, вроде как любил выпить и мастерски играл на бильярде. Многие репродукции, публиковавшиеся в печати того времени, делались с разных оригиналов написанных автором в разное время. Но репродукции эти таковы, что по ним трудно понять какое на дворе время года. Вроде бы весна, а цветовая палитра искажена, как будто низкое осеннее утреннее солнце дарит желтоватый оттенок облакам и белоснежному кителю вождя. И по настроению получается вполне осенний пейзаж. И все выходит так, как в песне: «Золотая осень под Москвою как весна светла и хороша». И на многих из этих репродукций, выполнявшихся в разное время и разными людьми, никакого высотного дома на горизонте уже не видно… Очевидно для них он представлялся малозначительной деталью. Безусловно, картина – это документ истории. И песня – тоже документ. Знали ли тогда авторы, что им суждено подвести итог уходящей эпохе.Федору Шурпину не очень удавались весенние полотна, на его картинах часто весна получалась блеклой, унылой, его подлинной стихией была осень. Вот и то золотое утро на картине оказалось, в действительности, осенним … Расследование вели Николай Кружков и Дмитрий Фокин
Вместо послесловия. Вся описанная история с расследованием состоялась еще в 2008 году и спустя столько лет я смог восстановить ее по памяти, опираясь на сохранившуюся переписку с Дмитрием Фокиным. И вот летом 2015 года один мой московский коллега смог получить разрешение на доступ к этой картине. Благодаря помощи сотрудников Третьяковской галереи картину удалось сфотографировать, причем сделать не только общий план, но и фотографии интересовавших нас фрагментов. Таким образом, наконец-то удалось оценить качество оригинала. В частности, меня поразило то, что в Третьяковке хранится полотно, очень похожее именно на ту плохенькую репродукцию 1952 (?) года, которую я приводил в начале этого рассказа. На этой репродукции, правда, нет саженцев, а в «Третьяковском» оригинале они есть. Нет на оригинале и высотного здания на горизонте: на его месте помещается крупный мазок. Повторюсь: в действительности мы не знаем, с какой именно картины делалась репродукция, на которой читается объемная композиция МГУ. Но все это разные картины, об этом говорит отсутствие или присутствие различных элементов на разных репродукциях. Мазок с МГУ просто так спутать нельзя. Возможно в Третьяковке хранится более ранняя картина, а возможно напротив более поздняя. Сколько их вообще художник написал по заказу различных учреждений? Может сотню? – Это сегодня неизвестно. И на одной вдруг подумал и пририсовал высотное здание. А на следующей поленился вырисовывать или забыл. Привожу здесь фотографии картины, которые переслал мне коллега и за которые я еще раз выражаю признательность сотрудникам Третьяковской галереи.
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.)
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.) Фрагмент.
Ф.Шурпин. Утро нашей Родины. (1946-1948 г.) Фрагмент.
Читальный Зал
| Новости культурной
жизни | Выставка
|
