|
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА Музей Истории Советской Массовой песни
Главная
|
|
г. Куйбышев. Очерки о градостроительстве |
|
Советская архитектура на сайте "Виртуальная РетроФонотека".
Историческая справка
У каждого города своя градостроительная история. Вопросы развития городской среды неразрывно связаны с вопросами городского быта. Сегодня многие самарские историки озабочены проблемой поиска светлых пятен в истории дореволюционной Самары. Одно время и я этим интересовался. Если мне сегодня обобщенно суммировать мои познания о тогдашнем самарском быте, то приходится признать, что в нашем городе при царе-батюшке не было ни образования, ни науки, ни культуры.
Вид с пожарной каланчи на улице Мельничной на
центр города, Петропавловскую церковь и кафедральный собор,
1920-е.
Небольшую преуспевающую часть населения в Самаре, как и в похожих волжских городах, составляли купцы, т.е. люди, разбогатевшие на торговле и труде бедняков. Из русской классики можно получить представление о том, что это были за личности и каковы были их нравы. Нанимая модных российских и зарубежных архитекторов, они строили вычурные особняки в модных стилях, стремясь "переплюнуть" друг друга; финансировали различные предприятия, сулившие немалую коммерческую выгоду, посещали многочисленные биржи, кутили. Но на смягчение нравов, развитие культуры, искусства или того, что сегодня назвали бы высокими технологиями, это оказывало вялое влияние. В городе имелось несколько заводов, в том числе известный на всю Россию Жигулевский пивоваренный, построенный на берегу Волги австрийским подданным фон Вакано. Дореволюционная Самара удивила современников одной из самых совершенных в мире тюрем, строительство которой было окончено 1 декабря 1898 года. В плане здание имело вид креста, что было оправдано, прежде всего, с технологической точки зрения – его галереи могли контролироваться небольшим количеством охранников, которые, находясь в центре, просматривали все четыре этажа во всех четырех направлениях.
Тюрьма "Кресты" на улице Ильинской (ныне Арцебушевской), 1910-е. Фото из собрания Г.В.Бичурова, автора сайта "Самара в открытках и фотографиях".
Есть у меня и совсем странные наблюдения. Если и случалось людям приличным оказаться в Самаре, то поводы для этого были довольно необычные. Писатель Ярослав Гашек побывал здесь в качестве интервента в период оккупации города белочехами. Семья Ульяновых переехала в Самару после отчисления Владимира Ульянова из Казанского университета и провела тут 4 года. Занесло сюда и зодчего А.У. Зеленко, но местные власти не захотели утвердить его в должности главного архитектора Самары, на которую он претендовал, после чего тот продал приятелю свой недостроенный особняк и уехал в Москву. Выдающийся советский писатель Алексей Толстой, хоть и родился на хуторе в губернии, (в Самару он переехал в 1897), но, окончив в 1901 году реальное училище, отправился в Петербург. Главный пролетарский автор Максим Горький и тот недолго прожил в Самаре, печатая в «Самарской газете» фельетоны под псевдонимом Иегудиил Хламида…
Самарская площадь в первые послевоенные годы. Фото А.Г. Моргуна.
Что же такое увидел Горький в Самаре? Об этом рассуждал в своей книге самарский зодчий Алексей Григорьевич Моргун: "Неверно было бы сводить разговор об облике города только к архитектурной характеристике "одежды" фасадов его зданий и сооружений. Зачастую впечатление от города зависит не столько от формальных качеств строений, сколько от всего комплекса социально-психологического состояния городской жизни. Характер развития и жизни Самары отражен во многих источниках: воспоминаниях современников, журналистике, художественной прозе. И не удивительно, а скорее естественно, что такой уникально наблюдательный человек, каким был молодой Алексей Пешков, работавший в конце века журналистом в "Самарской газете", в своих фельетонах и рассказах (один из которых так и назывался "Самара во всех отношениях") оставил нам эмоциональную оценку увиденной им жизненной среды. Самара, в которой столетиями недоставало библиотек, больниц, образования, благоустройства, но зато было множество питейных заведений и публичных домов; не имелось нормальных бытовых условий - и вместе с тем были все условия для праздной, "жирной" жизни и развлечений городской знати, - эта Самара в изображении начинающего писателя выглядит совершенно иначе, чем у составителей рекламных путеводителей и парадных юбилейных описаний. Все, например, отмечали регулярную планировку старой Самары, а молодой Пешков устами условного "странствующего рыцаря" дает ей такую характеристику: "этот до тошноты правильно распланированный город". У него читаем, что самарские улицы "немощены, изрыты колесами, дождями и свиньями. Дома серые, сутулые, пропитанные многой скорбью жителей"; что городской бюджет в очень плачевном состоянии, а в думе всем ворочает "его степенство": "ворочает очень сильно, когда дело идет о его пользе, а если дело идет о пользе города, то ... и тогда не менее сильно ворочает, но тоже в свою пользу". Стоит привести еще несколько горьковских высказываний. Самара... также более грязна, пыльна и пахуча, чем, например, Казань или Астрахань; у нее более скверные мостовые, чем в Нижнем и Ярославле; она более неподвижна и более преисполнена косностью к умственным интересам, чем Симбирск; город удивительно сонный и тихий, точно умирающий от старческого маразма". "В ней в течение года до введения винной монополии выпивалось водки столько же, если не больше, сколько выпивает за этот срок Нижний с Канавиным и ярмаркой, и в ней такие же дикие нравы, как и в столице Башкирии Уфе". "Она не имеет садов, и летом в ней можно вполне свободно задохнуться от пыли и жары, если вы не догадались отправиться за город или в Струковский сад - единственное место в городе, заросшее чем-то действительно похожим на деревья, но что, по мнению одного из аборигенов Самары, высказанному им в заседании думы, от дыхания публики подвергается порче и гибели". "Никто не подозревает, что в России существует очень много книг, которых нет в Самаре, и что количество их ежедневно увеличивается". Разумеется, в свидетельствах юного Горького и его эмоциональных определениях много субъективного, индивидуального, вызванного житейской неустроенностью, начинающейся болезнью, неудовлетворенностью журналистской работой, отсутствием семьи. Но в них остроумно, наблюдательно и оригинально, яркими штрихами создается гротескная, но в целом правдивая социальная картина жизни урбанизированного купечества, у которого рубль всегда был на первом плане. И вполне возможно, что определенная эстетическая ущербность архитектуры ряда зданий дореволюционной Самары вызвана как раз чрезмерной практичностью "отцов города", так и не ощутивших потребности добиваться истинной красоты при постройке новых зданий".
Особняк купчихи Курлиной, модерн, постройка 1903 г., архитектор А.У. Зеленко.
Известно, что после смерти В.В. Куйбышева, который когда-то вел в Самаре свою революционную деятельность (и после установления советской власти был избран председателем горсовета), город в течении одной ночи был назван его именем. Статус Куйбышева резко изменился в годы Великой Отечественной войны. Сюда перевезли правительство и ведущие творческие силы столичных театров. В помещении Дворца культуры на главной площади разместили Большой театр, именно в этом здании 5 марта 1942 года в исполнении его оркестра под управлением C.А. Самосуда впервые прозвучала Седьмая симфония Д.Д. Шостаковича. В домах, что были получше, обосновались миссии иностранных государств. На городских окраинах в рекордные сроки возводились цеха для размещения эвакуированных оборонных предприятий, которые прямо с колес начинали давать необходимую фронту продукцию.
Отсюда, с вокзала маленькой станции Безымянка
близ Куйбышева, в суровом 1941 году взяла свое начало
События, связанные с выбором Куйбышева в качестве резервной столицы, так или иначе, оказали свое влияние и на формирование городской среды. Исторически город возник на излучине в месте слияния рек Волги и Самары как оборонительная крепость. Это обстоятельство не лучшим образом повлияло на дальнейшее его развитие. Зажатый на мысе между двумя реками он вытягивался вдоль Волги вверх по течению. Ситуацию с неудачным геополитическим положением дополняли купеческие нравы: дореволюционная Самара, растянувшаяся на несколько километров вдоль великой реки, не имела ни метра благоустроенного берега. Застройка была более практичной: грузовые и хлебные пристани, лесопилки, склады, рынки, бесчисленные мастерские, одним словом, все то, что приносило достаток хозяевам города и давало заработок его нищим жителям. На протяжении всей береговой линии вдоль города шли железнодорожные пути, со стороны реки город имел неприглядный вид.
Схематичный план Самары с перспективами развития, 1928 г. Справа показана река Волга, слева приток Волги - Самара.
Иллюстрация из книги "История
градостроительства и заселения Самарского края",
Нельзя сказать, что годы первых советских пятилеток внесли в городскую архитектурную среду значительное оживление. Конечно, в Самаре-Куйбышеве был построен ряд важных объектов: здание Радиодома, здание Государственного банка, здание Совнархоза (т.е. дома промышленности, в его первом конструктивистском варианте до реконструкции 1950-х годов), была запущена фабрика-кухня завода им. Масленникова (бывшего Трубочного) – тоже очень интересное чисто конструктивистское сооружение, которое в плане имеет форму серпа и молота. Этот список может быть дополнен большим количеством других объектов - Домом Красной армии, зданием УВД, Домом сельского хозяйства, рядом жилых домов, таких, как дом специалистов и другими строениями. Отдельная тема – это история постройки Дворца культуры им В.В. Куйбышева на месте собора, взорванного в 1931 году. Все перечисленные объекты были реализованы еще до войны. Довоенный период был отмечен и строительством производственных предприятий. Однако вплоть до начала 50-х годов прибрежная зона оставалась неблагоустроенной. Город, растянувшийся на километры вдоль великой реки, не имел ни одного метра благоустроенного берега для отдыха жителей.
Фабрика-кухня завода имени Масленникова, постройка 1930-1932 гг., архитектор Е.Н. Максимова, фото 1960-х. Фото из собрания Г.В. Бичурова, автора сайта "Самара в открытках и фотографиях".
Фабрика-кухня завода им. Масленникова, построенная в 1930-1932 (архитектор Е.Н.Максимова), является хорошим примером конструктивистского зодчества с футуристическим уклоном. Строение представляет в плане символ, выразивший идею союза рабочего класса и крестьянства, - серп и молот. Технологическое решение объекта строилось, исходя из условностей плана: из «молота», в котором помещалась кухня, еда и полуфабрикаты по трем радиальным переходам доставлялись в полукруглый «серп», где находились буфеты и столовая. Отдавая дань остроумию архитектора, приходится признать, что претензия на оригинальность и пафос революционной романтики здесь явно противопоставлены технологичности. Уже в годы войны облик здания был серьезно изменен. Для экономии тепла заводчане заложили кирпичом широкие окна, составлявшие остекленный радиус фасада. Несмотря на то, что странная форма здания вполне очевидна, идея построения плана осталась нераскрытой для горожан – люди, увы, не летают, как птицы, а ходят пешком или ездят в транспорте. Аналогичное построение плана несколькими годами ранее было реализовано в одном из зданий Ленинграда. В 1927 году на проспекте Стачек, напротив Тракторной улицы по проекту А.С. Никольского была построена средняя школа имени 10-летия Октября – первая после революции за Нарвской заставой, ранее почти лишенной школ. Здание состояло из пяти корпусов, композиция которых в плане составляла серп и молот, различимые с высоты птичьего полета.
Дом промышленности на улице Куйбышева в Самаре, фото 2006 г.
У каждого ответственного градостроителя есть мечта. В наши дни ей очень редко случается осуществиться. Это мечта – строить город в соответствии с внятным генеральным планом. На пути этого простого и понятного желания то и дело встают непреодолимые трудности. Например, сам генеральный план бывает нежизнеспособен, он устаревает раньше, чем под ним появляются все необходимые подписи. Если генплан неплох, на пути обязательно встают личные амбиции архитектурных мэтров, которым всегда хочется "вывернуться из себя наизнанку", причем не где-нибудь на окраине, а прямо на главной городской магистрали. За архитектурными мэтрами встают разные ведомства со своими безудержными амбициями и деньгами. Одним словом – не успеет родиться генеральный план, а сами городские территории уже варварски раздираются инвесторами, кричащими, что именно таким образом "организм города динамично развивается и живет своей жизнью…". В крупных мегаполисах такое положение вещей прочно вошло в норму, бал здесь правят собственники - люди с большими кошельками и гипертрофированными амбициями, вкусы которых зачастую оказываются ниже уровня критики.
Площадь имени В.В. Куйбышева в Самаре (вторая по
величине площадь Европы) Фото Алексея Белоногова, 2004 г.
Площадь имени В.В. Куйбышева в Самаре.
Традиционно (с хрущевских времен) считается, что архитектура сталинского периода хоть и была значительной вехой в истории отечественного градостроительства, но несла в себе серьезные недостатки и противоречия. Общий смысл претензий к стилю критики сводили к следующему: - подчеркнутая фасадная вычурность якобы скрывала под собой убожество планировок; пилястры, балясины и лепные излишества якобы стоили чудовищных денег; центральные площади и проспекты, застроенные ампиром, являлись не более чем декорацией, маскирующей вездесущие трущобы и бараки, где жили простые рабочие, и т.д. Сегодня некоторые исследователи договорились до того, будто для простых людей в сталинское время не строилось вообще ничего. Однако при всем размахе, с которым сегодня производится уничтожение советских архитектурных оазисов в столице, на периферии сталинская застройка пока еще почти цела; ее масштабы позволяют говорить, что либо эти исследователи неправы, либо население многих индустриальных городов сплошь состояло из одного начальства.
Рабочая Безымянка. Один из жилых кварталов в
районе улиц Победы - Физкультурной,
Надо думать, такая точка зрения формируется в расчете на далекую перспективу. Лет через 50 некоторые из нас, возможно, застанут время, когда архитектура середины ХХ века будет окончательно уничтожена. Это неминуемо произойдет в угоду переменчивой моде и ввиду баснословного роста цен на городскую землю. Что тогда смогут узнать наши потомки про архитектуру советских городов? Само собой, подавляющее количество фундаментальных библиотек будет к тому времени тоже закрыто и разграблено в ходе череды последовательно проводимых реформ. Оригинальные книги, альбомы, альманахи по советской архитектуре, несомненно, придут в негодность в результате их соответствующего хранения и за жалкие гроши уйдут в макулатуру. Эти процессы полным ходом идут сегодня, и нет оснований сомневаться в их скором успешном завершении. Какие же исторические источники окажутся в распоряжении завтрашних исследователей?
Рабочая Безымянка. Малоэтажная застройка на
улице имени пионера-героя Юрия Павлова.
Место на полках займет вторичный материал, книги нового времени, где все политические акценты будут расставлены "правильно", где ошибки и неточности, внося требуемую путаницу, будут следовать друг за другом, где в необходимом объеме будут содержаться заранее заготовленные выводы и обобщения. Подобный литературный минимум, состряпанный по примитивному шаблону, будет предложен завтрашнему читателю. Подлинных архитектурных ансамблей, конечно, уже не останется – наиболее значимые, которые сложно будет просто сравнять с землей, постигнет судьба перестроенной в гламурном духе столичной гостиницы Москва, остальные безвестно сгинут под ковшом экскаватора. Вот когда наступит золотое время! Вот когда каждый школьник будет наделен пониманием, что сталинская архитектура - это ампир эпохи тоталитаризма, мрачный жупел сгинувшей социалистической империи.
Рабочая Безымянка. Жилой дом 1950-х годов на улице Победы, за ним довоенный конструктивистский квартал, фото 2006 г.
Фрагмент фасада.
Самарская площадь. Жилой дом, постройка 1952-1954 гг., архитектор М. Машкова, фото 2004 г.
Фрагмент фасада, 2004 г.
Фрагмент фасада, 2004 г.
Однако же я не понимаю, почему все хулители сталинского стиля предпочитали проживать именно в "сталинках"? Почему при всей показной ненависти к наследию тоталитаризма они не хотели меняться жилплощадью с теми, кто действительно нуждался в улучшении жилищных условий? Может, поэтому народ (в основной своей массе) так и не принял извращенную художественную оценку, которую ему пытались навязать после ликвидации советского классического стиля? Сегодня, пока еще существуют библиотеки, пока еще уничтожены не все книги, я хочу немного заглянуть в теорию и практику советского градостроительства и, опираясь на первоисточники, поговорить об этом на примере архитектурной судьбы родного города.
Дальше ... размышления о судьбах будущего... Читаем газету "Волжская коммуна" от 19 января 1954 года.
Автор текста и фото Николай Кружков, авторы ряда цитируемых фотоснимков указаны в подписях к ним
Советская архитектура на сайте "Виртуальная РетроФонотека"
|
