|
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА Музей Истории Советской Массовой песни
Главная
|
|
Владимир БунчиковКогда душа поет … (Воспоминания певца)
|
Часть перваяГлава 4. Я буду учиться петь. Нэп. Новая экономическая политика. Магазины открылись, торговля пошла довольно бойкая. Откуда взялся товар – не представляю. Я снова устроился работать в театре. Хорошо помню, как приезжал знаменитый бас Мозжухин, знаменитый по тем временам тенор Великанов, Сибиряков и другие известные артисты. На Пушкинской улице, недалеко от театра, организовался рабочий клуб. Я этого не знал. Меня туда привел один товарищ, у которого был хороший бас. В этом клубе было два отделения: вокальные и драматическое. Когда мы зашли в клуб, там были занятия и пришлось подождать за дверью. Наконец, слышим, пауза; мы извинились и зашли. Мой товарищ был храбрее меня, он попросил меня прослушать. Мы остались в классе. Когда занятия закончились, педагог посмотрела на меня и сказала: «Ну, становитесь к роялю. Какой у вас голос? Что будете петь?» Я спел несколько гамм, затем украинскую песню «Думка». При моем пении присутствовал и муж педагога он улыбался и кивал головой. Меня приняли. Заниматься приходилось каждый день. Тяжело мне было особенно после трудового дня. Перед Новым Годом был большой концерт. Я выучил арию Дон-Жуана. На вечере было много народа. Я пригласил маму и тетю. После концерта довольная мама мне сказала: «Пением не увлекайся. Тебе надо иметь хорошее ремесло. Если будешь артистом, то будешь босяк!» К счастью, мамины слова не сбылись. Прошел еще год. Я работаю на двух работах и очень устаю: днем телефонная станция, а вечером – театр. Но я не унываю. К сожалению, педагог вокала уехала в Ленинград, и наш класс распался. Я решил посещать драматический кружок, но радости от этого не испытывал. Я хотел только петь! На один концерт в Симферополь приехала Нежданова. Аккомпанировал ей Голованов. Ноты переворачивал А.Стасевич (позднее он стал известным дирижером, заслуженным деятелем искусств). Я, как всегда, стоял «на занавеси» и внимательно смотрел и слушал, как пела знаменитая Нежданова. Пела она в тот вечер много. Помню, я зазевался и вдруг голос Голованова: «Закрой дверь, сквозняк. И смотри лучше!» После концерта Неждановой в город приезжали и другие гастролеры. Однажды вечером ко мне на репетиции подошла артистка Н.М.Степанова: «Ну, как идут занятия? Как успехи?». Я сказал, что наш класс распался. – Подожди меня после репетиции, - сказала она, - мы поговорим насчет твоих занятий. Репетиция, наконец, закончилась. Я стою и жду. Два часа дня, воскресенье. Нина Михайловна Степанова дала мне адрес педагога пения Веры Михайловны Светловской. Жила она в «новом городе». Я зашел домой, взял ноты и отправился по адресу. Вот и этот дом. Думаю, идти или нет. Наконец желание учиться пению пересилило страх. Встретили меня хорошо. Вера Михайловна попросила меня встать у рояля. Спросила меня, где и с кем я занимался. Я ей все подробно рассказал. Спел гамму и серенаду Дон-Жуана. Вера Михайловна, прослушав меня, сказала, что мне надо непременно учиться и велела мне приходить в музыкальную школу. Музыкальная школа, куда я поступил учиться, находилась недалеко от театра. Занимался я ежедневно, мне приходилось трудно, так как у меня не было инструмента, да и ноты я знал плохо. Мне помогали девушки, ученицы Веры Михайловны. Понемногу я стал узнавать музыкальную грамоту. У нас в школе был небольшой, но хороший оркестр, наш директор школы играл в нем на виолончели. Еще в школе был хор, им руководил педагог Рязанов. Меня тоже направили в этот хор. Как раз репетировали первый акт из оперы «Евгений Онегин». Наша школа часто давала концерты, которые всегда проходили с большим успехом.
Музыкальная школа в Симферополе. 1923 год.
Неожиданно мы получили от отца письмо и деньги. В письме он писал, что выслал нам визы на выезд в Америку. Ровно через месяц мы получили визы и стали хлопотать насчет отъезда. Маму и брата с женой выпускали, а меня нет: у меня призывной возраст (в то время в армию призывали в 22 года). Я этому в душе был очень рад. Что мне там делать и кто меня бесплатно будет учить петь. Мама очень за меня переживала, ведь я оставался совсем один. Конечно, были родственники, но они - не мама. Проводы были очень тяжелые. Мама все время плакала и повторяла: «Бог знает, когда мы с тобой увидимся, сынок Володечка». Я тоже плакал, я знал, что никогда больше не увижу свою мать. Так и получилось. В 1946 году моя мама скончалась в Аргентине. Итак, мои родные уехали. Я остался один. Пришлось пропустить несколько уроков – я не мог петь, говорить даже не хотелось. Перед глазами стояла моя бедная мама. С телефонной станции пришлось уйти, иначе было нельзя, потому что я не успевал заниматься. Скоро экзамены, я готовил большую программу. Нина Михайловна всегда интересовалась мною, спрашивала, как идут занятия. Ведь это ей я обязан тем, что меня приняли в музыкальную школу. Через два месяца я получил письмо от брата. Он писал, что они благополучно добрались до Аргентины, их встречал старший брат. А в декабре я получил письмо, что умер мой отец. Как там живется моей маме? Об этом я не знал, в письмах ничего не писали. Наступил 1924 год. Я уже на втором курсе обучения. У нас новый директор Иван Иванович Чернов, бывший пианист. Очень хороший музыкант и преподаватель. На занятиях всегда очень много рассказывает нам о композиторах, чьи оперы мы учим. Я уже писал, что в нашем городе был драматический театр. Так вот там приступили к постановке пьесы «Мещанин во дворянстве». Театру срочно требовались два певца – мужчина и женщина. Ну, певицу нашли, конечно, сразу, а вот с певцом обстояло дело плохо. Да и нужен им был обязательно баритон. Обратились к нам в школу: посоветовали послушать меня. Надо было спеть соло и дуэт с оркестром. Я боялся, так как с оркестром мне петь еще не приходилось. Но все же, подумав, я согласился. Свою партию я выучил быстро, со мной занимались два пианиста утром и вечером. Роли у нас были маленькие: она – пастушка, я – пастушок. Когда меня показали режиссеру Унгерну, я ему сразу не понравился. Он сказал, что я совершенно не умею ходить по сцене, не знаю, куда девать руки, и так далее. Откуда мне все это было знать. Я ведь нигде этому не учился. Ко мне срочно прикрепили одного актера, который очень терпеливо стал со мной заниматься. Помогала мне моя партнерша, с которой мне предстояло петь. Наконец, пошли генеральные репетиции. Оркестр играл за сценой, дирижера я, естественно, не видел. Меня это очень беспокоило и волновало. Правда, генеральную я спел хорошо, голос звучал. Но вот и день премьеры. Я купил два билета для Веры Михайловны. В театре аншлаг! Все билеты проданы. Стоит волнение, тишина. Кто-то бегает, последние наставления… Меня загримировали пастушком. Когда меня выпустили на сцену, я страшно испугался, ноги не слушались и не шли, куда надо. Правда, свою баркаролу я спел без ошибок. В дуэте я волновался меньше – все же был не один. Но самое главное то, что после исполнения баркаролы мне зааплодировали! Я был счастлив! С первой зарплаты я преподнес Нине Михайловне флакон духов. Всего я спел три спектакля. Больше не пришлось – я получил извещение из военкомата, на сборы мне дали три дня. Узнал я так же, что из школы со мной едут служить два товарища, один из них виолончелист. Школа нам устроила хорошие проводы. Грустно было расставаться с друзьями, к которым я так привык, с Ниной Михайловной, которая так много сделала для меня. Но больше всего грустно было расстаться с пением.
Назад // В оглавление книги // Дальше
См.
также информацию о Владимире Бунчикове и Владимире Нечаеве на странице биографий певцов
>>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Бунчикова >>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Нечаева >>>;
Полный каталог записей сайта "Виртуальная Фонотека" >>>
|
