|
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА Музей Истории Советской Массовой песни
Главная
|
|
Владимир БунчиковКогда душа поет … (Воспоминания певца)
|
Часть перваяГлава 8. Московский музыкальный театр. С 1931 года В.А.Бунчиков – солист государственного музыкального театра Станиславского и Немировича-Данченко. В театре он работал (служил, как говорил сам певец) до 1942 года.
Вот и Москва. Нас приехало пять человек (сопрано не поехало из-за квартиры). Мы с одним баритоном нашли небольшую квартиру на Пятницкой улице. Утром пришли в театр, представились зав. труппой С.Камерницкому. Написали заявления. После репетиции нас представили всей труппе. Затем Камерницкий представил нас заместителю директора театра Илье Мироновичу Шлуглейту. Он спросил нас, как мы устроились. Сказали ему, что сняли маленькую комнату, он нас успокоил, сказал, что приедет Владимир Иванович и он-то что-нибудь придумает. Я прихожу в театр каждый день, делать мне пока нечего, скучаю. Я уже стал подумывать, не удрать ли мне в Ленинград. Получил за полмесяца зарплату, 60 рублей за ничегонеделание. Все-таки я решил съездить на несколько дней. В дирекции сказал, что не снялся с военного учета, меня отпустили на три дня. Пошел на вокзал, сразу же взял билет и утром уже был в Ленинграде. Вот и Фонтанка 15. Поднимаюсь на шестой этаж, звоню четыре раза. Дверь открыл мой друг Саша. Он очень удивился, зачем я приехал. Я рассказал ему, что пока мне ничего в театре не дают, что с нами, новичками, никто не занимается, да вообще мне Москва совсем не нравится. Саша подумал и сказал: «Трудно дать тебе совет, ты фактически там не работал, а за полмесяца рано еще что-то говорить. Ты поезжай, а уж вернуться обратно сможешь всегда». С тем я и уехал. В Москве нам дали общежитие на пять человек. Со мной в комнате жил теперь уже известный всем артист Владимир Канделаки. С ним мы очень подружились, до сих пор не забываем друг друга. А ведь прошло, без малого, почти пятьдесят лет! Хороший был парень, вот только не любил убираться в комнате, когда была его очередь. Жить стало веселее, я ходил в московские театры, знакомился потихоньку с Москвой. В нашем здании, как я узнал, фактически находилось два театра: драматический театр, которым руководил К.С.Станиславский и оперный театр под управлением В.И.Немировича-Данченко. Играли по очереди – неделю один театр, неделю – другой, в остальные дни - по клубам, где были большие сцены. По понедельникам – играли в филиале МХАТа. Мне дали выучить маленькую роль в опере «Северный ветер» (автор оперы Л.К.Книппер). Успеха эта опера не имела и ее вскоре сняли. В праздник 7 ноября я ходил вместе с театром на демонстрацию. Подошел ко мне Камерницкий и сказал, что бы я взял клавир оперы «Карменсита и солдат» (по повести Мериме, музыка Ж.Бизе) и посмотрел партию Донкайро. Это уже партия! Я начал с большим рвением учить ее. Конечно, я догадывался, что мне нужно было показать, на что я способен. В этой партии очень трудный квинтет, но я его осилил. Хотя сама постановка мне не нравилась – мистика, хор почти все время на сцене, декорации не меняются.
Сцена из оперы "Кармен". В.Бунчиков в роли Донкайро
Немирович-Данченко поставил себе целью возродить «Кармен», как совершенное произведение поэзии в широком смысле слова и как увлекательное музыкально-драматическое действие. Он поручил поэту К.Липскерову вернуть музыку Бизе к ее литературному первоисточнику. Следуя за Мериме он построил сюжет на узком круге действующих лиц, в центре которого были цыганка Карменсита и солдат наваррец Хосе, трагическая история их любви и гибели. Действие происходило на небольшой площадке, помещенной в центре конструкции, одной и той же на все четыре акта. Над ней, по бокам и сзади, помещался хор. Вообще, надо сказать, что хору принадлежала особая роль. Все это должно было создать по замыслу, атмосферу трагедии. Владимир Иванович считал, что на первом месте в этом спектакле должна быть захватывающая драма. Поэтому каждый певец, прежде всего, должен был быть хорошим актером. Репетиций этой оперы было очень много, сил мы отдали тоже много. Но зритель радости не получил. Не было привычного обаяния музыки «Кармен», многое в тексте и в исполнении не «вязалось». Жизнерадостность, яркость Бизе отходила в новой постановке на второй план. Правда, со своей партией я справился хорошо, меня даже поздравляли после спектакля. А наш главный дирижер Г.Столяров и режиссер Б.Мордвинов остались довольны моей работой и тем, что я справился с квинтетом, который был очень трудный в моей партии. После Донкайро мне предложили учить партию полицейского в опере «Джони» Кшенка. Постановщиком был А.В.Баратов. Параллельно я учил и партию Джони. Партия Джони очень интересная, ее пел блестящий актер Петр Саввич Саратовский. И так я играю полицейского. На сцене нас было трое, второй Володя Канделаки, а третьего я уже не помню. Сцена погони. Мне бегать трудно, так как я в толщинках. На сцене, на третьем плане – мост, темнота, ничего не видно, только световая реклама Нью-Иорка. Лестница крутая, я лезу вверх и наступаю ногой на подол шинели. Хорошо, что сзади меня подтолкнул другой полицейский. На мост выскочил как будто вовремя, вступил точно. Слава богу, все обошлось благополучно. Партию Джони я выучил и сдал ее дирижеру. Но мне тут не повезло – эту оперу тоже сняли.
В.Бунчиков (роль квартального) в опере Катерина Измайлова
У нас в театре, если ты свободен от спектакля, тебя занимают в массовках. Вот и меня заняли в оперетте Ж.Оффенбаха «Перикола», постановщик В.Лужский. Я выходил писцом Грантом. Периколу играла замечательная артистка Любовь Петровна Орлова. Когда она выступала – для всех нас это был праздник. Потом меня заняли в оперетте «Дочь Анго» на музыку Ш.Лекока. В этом спектакле я выходил во втором акте солдатом, который арестовывает заговорщиков во дворце, где находились Ланж и Лариводьер – герои оперетты. В финале все танцуют вальс, гости приглашают и солдат! У нас в театре на доске всегда висело объявление, кто с кем танцует в паре. Как-то раз я не посмотрел. В антракте ко мне подошла Орлова и сказала: «Володичка, мы с вами в паре». Я обомлел. Поставил свое ружье к стенке и - на сцену. Она порхала как бабочка, я же прыгал как козел, кроме того, всех толкал, как будто это было нужно по ходу действия. Стоп… Мертвая пауза. У меня голова идет кругом, да еще этот бешеный темп. Должен признаться, что вальс я не умею танцевать, а с такой партнершей моя бедная голова и подавно закружилась. Я боялся упасть и вцепился в пальцы Любовь Петровны. Она мне тихо говорит: «Пальцы мне не жмите, больно!». Наконец дали занавес, а у меня в глазах все двоится. Я, конечно, извинился перед ней, потом стал просить не назначать меня на вальс ни с кем. Наступил 1933 год. Театр готовил два спектакля: «Корневильские колокола», музыка Планкета и «Сорочинскую ярмарку» Мусоргского. В первом спектакле я играл глашатого. В конце спектакля выходил танцевать с горожанами. И вот, помню, был такой случай: Сидим мы все в мужской уборной и ждем звонка на наш выход. То ли мы не слышали звонка, то ли режиссер забыл его дать, (а играли мы еще в старом помещении), я вышел на балкон, стал прислушиваться, о чем говорят на сцене. И, о ужас! Я еле успел крикнуть «Наш выход!». Быстро одел парик на голову, шляпой прижал его, чтоб не слетел. Оставались считанные секунды. Сейчас должна пойти реплика «Не стыдно вам, господин Аббат». Но… пауза. На сцене Аббат и Жермен. Решил выручить друга и говорю его реплику: «Не стыдно вам, товарищ Аббат?», и тут же исправился «то есть господин Аббат…». Боже, что тут было на сцене. Хор умирает со смеху, бедный Аббат встал спиной к публике, дальше продолжать не может. Я стою, ни жив, ни мертв. На мое счастье я сказал негромко, зал не услышал. Я еле дождался конца спектакля, как дали занавес – бегом в уборную, разгримировался и из театра! Дней десять я боялся попасться на глаза Мордвинову или Столярову. Этот спектакль делал хорошие сборы, но была и новая постановка, новый сюжет. Стали готовить «Сорочинскую ярмарку», ее к тому времени уже перенесли на сцену. Сперва были выгородки, потом уже в костюме и гриме. Я пел в хоре и танцевал гопак. Премьера прошла хорошо, очень удачный был состав. Я пел в третьем составе, во втором пел Канделаки. В первом акте на сцене стоит настоящая карусель, действие происходит на ярмарке. По ходу действия на сцене появляется парубок с хлопцами, они садятся на лошадь, а рабочие под сценой начинают крутить эту карусель по-настоящему. Цыган же в это время находится на крыше карусели и оттуда начинает петь. Потом он спрыгивает с крыши и продолжает петь. Значит, до поднятия занавеса мне нужно залезть на эту крышу и лежать там, что бы публика меня не видела. Лежу я так, слушаю музыку. В этот момент появляются парубок и хлопцы, карусель закрутилась. Когда она остановилась, у меня в глазах все помутнело, голова кружится, я в ужасе. Как я буду петь? Сейчас перед моим выступлением опять начнет крутиться карусель. У меня выступил холодный пот. Пока я думал, слышу парубок кричит Цыгану: «По рукам» и карусель снова пошла. Я потихоньку лезу на край карусели. Вступил я вовремя, но в этот момент я уже должен сидеть и ноги спустить. Хор смотрит, где я. Я лезу и пою. Прыгнул вниз и чуть не упал, спасибо один хорист подхватил меня. По окончании спектакля меня поздравляли, но если бы они знали, чего это мне стоило. После спектакля я рассказал все режиссеру Мордвинову. Он мне ответил, что я не так лег: надо ложится, чтобы голова находилась в центре. На втором спектакле я лег, как он сказал, но картина та же. Мне показалось, что так даже еще хуже. Я наотрез отказался лезть на карусель, мне пошли навстречу. Теперь я стал появляться сзади злополучной карусели. В нашем театре знали, что скоро приедет Владимир Иванович Немирович-Данченко. К показу начались репетиции новых спектаклей. Наконец наступил день, когда весь театр был готов. Наш зав. труппой объявил, что встретить его нужно хорошо. Сначала он пошел во МХАТ а потом уже к нам. Мы выстроились в две шеренги: по одну сторону театр Станиславского, по другую – Немировича-Данченко. Вот показалась вся свита. Мы замерли. Впереди шел главный режиссер Борис Аркадьевич Мордвинов, за ним дирижер Григорий Столяров, затем зав. литературной частью Павел Александрович Марков и другие. Владимир Иванович шел посредине, среднего роста, с бородкой, очень элегантный. С каждым здоровался за руку, спрашивал фамилию у новеньких. Так он подошел и ко мне. Мордвинов представил меня. Немирович-Данченко подал мне руку и сказал: «Знаю, знаю, о вас мне писали». На другой день, когда я пришел на репетицию, меня предупредили, что бы я был готов к прослушиванию. Владимир Иванович придет в 2 часа и будет нас, новых, слушать. Хорошо, что я живу в театре, быстро сбегал за нотами, прорепетировал с пианистом. Ровно в 2 часа пришел Немирович-Данченко. Я ему спел арию Мазепы и два романса Рахманинова «Я опять одинок» и «Не пой красавица при мне». Слушал меня внимательно, сделал только одно замечание: сказал, что не нужно петь форте в «Мазепе». Я это знал, но спел так от волнения. Мы показали ему «Сорочинскую ярмарку», пел первый состав. Владимир Иванович остался доволен постановкой и похвалил исполнителей.
Владимир Бунчиков, 30-е годы
Театр, тем временем, стал готовиться к гастролям в Челябинске. В качестве артиста театра это моя первая гастроль. Дело в том, что нашему театру было негде играть. Станиславский готовит «Риголетто», а им нужна сцена, бегать же по клубам нет никакой возможности. В Челябинске пробудем месяц. Приехали на Урал, публика нас принимает хорошо. Свободных от спектаклей артистов дирекция посылает на шефские концерты. Раз я тоже поехал на шефский концерт в воинскую часть. Со мной поехали Кемарская, Саратовский и Канделаки. Ехали довольно долго. После сытного обеда мы стали готовится к выступлению. Наш концертмейстер вдруг спрашивает: «У кого ноты?». Все молчат. Оказалось, что в спешке забыли ноты, началась паника. У меня были свои сольные ноты, у кого-то были еще. А вот Кемарская и Саратовский играли отрывки из спектаклей. Наш пианист на память играть не мог, стали думать, как выйти из создавшегося положения. Конечно, вышли, но концерт скомкали, было очень обидно. После гастролей в Челябинске я с радостью узнал, что мы едем в Ленинград. Остановился в своей прежней квартире. Кроме «Сорочинской ярмарки» и «Джони» я нигде не был занят. Похвастаться пока было нечем, правда я надеялся на роли. Три недели пролетели быстро – снова Москва.
Назад // В оглавление книги // Дальше
См.
также информацию о Владимире Бунчикове и Владимире Нечаеве на странице биографий певцов
>>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Бунчикова >>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Нечаева >>>;
Полный каталог записей сайта "Виртуальная Фонотека" >>>
|
