|
ВИРТУАЛЬНАЯ РЕТРО ФОНОТЕКА Музей Истории Советской Массовой песни
Главная
|
|
Владимир БунчиковКогда душа поет … (Воспоминания певца)
|
Часть втораяГлава 15. Заграница. Прихожу я как-то на радио, мне говорят, что меня вызывает главный редактор М.А.Гринберг. Когда я зашел, там уже сидели мои товарищи: Нечаев, Казанцева, Кнушевицкий. Нам сказали, что оркестр и мы, солисты, едем в зарубежную поездку по странам Венгрия, Германия и Австрия. Кроме нас едет еще балетная пара Анна Редель и Михаил Хрусталев из эстрады, виолончелист Святослав Кнушевицкий, пианист Наум Вальтер, конферансье Юделевич. Нас быстро оформили, на сборы дали два дня. Суматоха была страшная. Я ехал за границу впервые, волновался как там будет, как нас поймут, хорошо ли примут. На вокзале нас провожало много народу. Во Львове стояли долго, я пошел в город посмотреть что изменилось за семь лет. Много разрушений, конечно, но не таких сильных, как я видел в Крыму. Поехали дальше до Чопа. Наш поезд оцепили, стали проверять документы. Наконец, вся процедура закончилась и мы поехали дальше. По дороге страшная картина – разрушений много, валяется много техники, видно еще не успели убрать. Едем по земле Венгрии, вскоре поезд остановился на небольшой станции. К нашему вагону подъехал фургон с продуктами, но у нас нет денег. Ночью прибыли в Будапешт. Вокзал сильно разрушен, но много свету. Видно, раньше он был очень красивым. Ехали всю ночь. Вокзалы разрушены, страшно смотреть, вагоны валяются на путях, все исковерканы, видно, здесь «поработала» авиация союзников. В 10 утра прибыли в Вену, вокзал так же разрушен. Нас встретил капитан по фамилии Калинин. Мы познакомились. К нам подошли солдаты. Мы погрузили наши вещи на грузовик, а сами сели в автобус. Едем по знаменитой Вене. Сколько о ней написано, сколько здесь жило великих композиторов! Удивительно, что на улицах нет людей. Может они сбежали? Я спросил у капитана, где жители. Но оказывается, что мы приехали в воскресенье, и все венцы отдыхают, уезжают на выходные в венский лес. Едем дальше в город Баден, он находится в 30 километрах от Вены. Городок небольшой, напоминает нашу Ялту, только нет моря. Очень чисто. Немного отдохнув, поехали в дом офицеров, где будет наш концерт. В антракте к нам подошел командующий Курасов, состоялась дружеская беседа. После концерта нас угостили настоящим токайским вином. Выступали мы в летнем театре. На сцене стоял чудесный рояль, наш пианист был счастлив играть на таком инструменте. Крыша зала раздвигается в случае жаркой погоды. В ложах крючки для плащей и шляп. В выходной день нас повезли на экскурсию в домик Бетховена. Небольшой двухэтажный особняк, поднялись на второй этаж. Маленькая комната, ноты лежат под стеклом, локон его волос. Убранство комнаты более чем скромное, видно жил он небогато. Побывали мы в городе Айзенштадте, родине композитора Гайдна. Выступали в клубе. И вот что удивительно – где бы мы ни выступали, везде инструменты в порядке, настроены, нигде ни царапины! На наш концерт пришли местные власти во главе с бургомистром. После концерта – ужин. Стол был сервирован хорошо, много разных вин и, конечно, наша русская водка. Когда мы порядком выпили, один из гостей обратился к нашему генералу с просьбой помочь вернуть голову Гайдна, которая находится в музее города Вены. Мы сначала ничего не поняли, но потом через переводчика нам рассказали эту историю. Раньше Гайдн жил здесь и играл на органе много лет, потом он переехал в Вену. Когда он умер, то Айзенштадцы стали просить, чтоб похоронили его в этом городе, где он родился. Но венцы ни в какую не соглашались. Кто-то ночью отрубил голову Гайдна. На другой день похороны – а без головы хоронить нельзя. На следующее утро мы собрались идти в костел, чтобы посмотреть то место, где лежит Гайдн без головы. К нам прикрепили монашку. Но она по-русски не умеет говорить. Анна Редель хорошо владела немецким языком, благодаря ей мы смогли узнать продолжение истории. Сначала мы спустились вниз. Там мы увидели алтарь, много белых цветов. Вокруг одни монашки, которые наводят здесь порядок. Но вот мы увидели фигуры 12 апостолов, сделаны они из дерева и стоят во весь рост. За столом монахи, стоит распятие. Наверху небольшое окошечко, двое мальчиков смотрят из него на «суд над Христом». Мэр города сказал нам, что это все сделал человек, который замаливал свои грехи. Работал он 11 лет. Но самое главное то, что тут нет ни единого гвоздя – все сделано из одного куска дерева. Когда мы поднялись наверх нам показали усыпальницу. На высоком постаменте стоит гроб без крышки. С потолка падает свет на гроб. Пол сделан из белого мрамора. Тут же рядом в стене замуровано тело Гайдна. Чем закончилась эта история нам неизвестно. Наступило 7 ноября 1947 года. Впервые этот праздник мы встречали в другой стране. Большой праздничный концерт был назначен в Венском дворце. На этот концерт были приглашены гости из иностранных посольств. До концерта мы пошли посмотреть этот Дворец где мы будем выступать. У входа во дворец стояли два автоматчика. Вошли внутрь. Красота неописуемая – картины, люстры, богатство! Правда, все дворцы в Вене похожи друг на друга. Конечно, наши дворцы не хуже, даже сравнивать нельзя ленинградские дворцы с этими. В честь нашего праздника в городе был дан салют. На следующий день нас пригласили в Венскую оперу. Венцы поставили оперу Бородина «Князь Игорь». На билетах написано: мужчинам быть во фраках или смокингах, дамам в вечерних туалетах, военным в парадном мундире. Пришли в театр. Я оглядел публику: все одеты, как написано в билетах. Очень красивый зал, много света, все довольные, как будто и не было войны, я имею в виду венцев. Прекрасно пел «Игорь», хор и оркестр замечательные, особенно оркестр. Но балет, конечно, слабенький. В зале сидели англичане, французы и другие иностранцы. Не знаю, поняли ли они содержание этой оперы, но успех она имела большой. Нас потом спросили артисты, довольны ли мы, что в честь нас они дали такую оперу. Конечно, нам было приятно, тем более, что они исполняли ее на немецком языке. Уехали в Баден мы поздно ночью, утром лететь в Венгрию. Перелет в Венгрию занял около двух часов. Аэродром страшно разбит, нет ни одного целого ангара. Ездили мы по Венгрии автобусом. По дороге в Будапешт дали несколько концертов. В столицу Венгрии Будапешт мы прилетели в воскресенье. Город очень красивый, витрины горят огнями, много кафе, маленьких уютных ресторанчиков. Концерт наш прошел с большим успехом, в зале было много венгров, все хорошо одеты. На другой день, сойдя с машины, я оступился. Упал на тротуар. Меня поднял один мадьяр и на руках отнес в ресторан. В госпитале меня осмотрел врач и сказал, что я, очевидно, растянул ногу. Если бы это было так! Обидно, что я лежал и так и не увидел Будапешта. Вернулись мы в Баден. В номере я живу с Вальтером. Он ухаживает за мной как может. Боль в ноге сильная, ходить я почти не могу. После завтрака я поплелся в госпиталь показаться хирургу. Меня принял хирург в чине полковника медицинской службы, я ему все рассказал. Сразу же меня повезли на рентген. Сделали два снимка. Через полчаса хирург снял очки и сказал: «Как вы еще ходили, не представляю, и выступали. У Вас перелом малой берцовой кости!» Я только ахнул. Наложили мне гипс, сделали сапог и отнесли в палату. Вся наша бригада ждала, что мне скажет врач. Я лежу в отдельной палате, настроение жуткое. Сколько я здесь пролежу – не знаю. В палату мне поставили приемник, чтоб я не скучал, несколько раз слушал Москву, как далека она была от меня. Однажды ко мне в палату зашел генерал. Рука у него была в гипсе. Он рассказал мне свою историю, я ему свою. «Почему не ешь?» - спросил он. «Не хочу, нет совсем аппетита!» - ответил я. Он позвал своего ординарца, что-то ему сказал. Тот вышел и вернулся через несколько минут. Смотрю, у него в руках стакан вина. Оказалось, это лучшее токайское вино. Я с удовольствием выпил стакан, а на закуску ординарец принес форель. Вот это обед! Больше я этого генерала в госпитале не видел. Утром пришел Нечаев и сказал, что они едут в Вену. Через два дня за мной, к моему неожиданному счастью приехали Вальтер и Кнушевицкий. Я лежу в номере, еду мне приносят в кровать. Хоть не один – это меня немного радует. Но в город, конечно, я не хожу. Наши в выходной день поехали по городу. Были на экскурсии на венском кладбище. Рассказали мне, какой чудесный памятник Штраусу. Но что эти рассказы! Мне хотелось самому все увидеть, и я надеялся, что поправлюсь и сам осмотрю город. Мне пришлось вернуться в Баден к врачу. Гипс мне сняли, снова сделали снимок. От напряжения и волнения я весь взмок. «Ну что ж, если бы вам было 30 лет, то все было бы в порядке». Я изменился в лице. «Успокойтесь, я вам сделаю легкий гипс, и вы сможете ходить на костылях» - сказал мне врач на прощание. Итак, я снова в строю. Перед моим выступлением давали занавес, меня ставили у рояля, и я пел соло. Когда объявляли дуэты, то ко мне подходил Нечаев. Стало уже веселее. Венское радио нас пригласило сделать запись. Мы согласились. Несколько тактов попробовали, нам сказали «гут» и мы стали писать. Я записал арию «Князя Игоря» и несколько романсов Рахманинова. Нас пригласили в Венскую оперу. Послушали мы «Риголетто» и «Богему». Пели чудесно, изумительные теноровые партии, прекрасный оркестр и хор. Очень жаль, что у меня не сохранились программки этих опер. В один из выходных дней мы были приглашены на «Балет на льду». Такого мы еще не видели в своей жизни. Просто сказка! Костюмы – что-то необыкновенное, световые эффекты, дивная музыка. Это был для нас настоящий праздник! Сейчас то впечатление уже трудно представить, так как мы уже видели у себя в Москве эту труппу. Больше всего нам понравился в их исполнении вальс Штрауса. Всего там выступало 20 девушек. Но самое удивительное для нас было - это исполнение одной из них нашего знаменитого «Яблочка». Этот танец имел наибольший успех. Я стал понемногу двигаться. Решил даже поехать на венское кладбище. Мне, как «инвалиду» дали машину. Ходил по кладбищу часа два, если не больше. Памятники, действительно, красивые. Могилы ухожены. Особенно приятно, что могилы наших бойцов тоже в цветах, за ними ухаживают. Везде необыкновенная чистота, они, венцы, на кладбище даже спичку не бросят. Прошло несколько дней. Заболел Нечаев. Высокая температура. То он пел без меня, теперь наоборот. В Германию мы не едем. Наши уехали. Остались мы одни. Что с Нечаевым – не говорят. Генерал армии Курасов премировал меня и нашего бригадира путевкой в санаторий в Бадене. Каждый день я навещаю Нечаева. Настроение у него паршивое. Из-за нас отменили поездку в Германию. Я живу в шикарном санатории, кормят очень хорошо, я гуляю по парку, наслаждаюсь жизнью «капиталиста», вечерами хожу в кино, больше делать нечего. Мне надо 12 декабря быть у врача. Волнуюсь – что-то он мне скажет. Наконец наступил этот день. Приехал я в госпиталь. Сняли мне гипс, на ногу встать не могу. Надо делать рентген. Только дошел до нужного кабинета, погас свет. Велели приехать к четырем. Мой шофер сказал, чтоб я не волновался зря, мол, будет все в порядке. Я ему сказал, что в таком случае разопьем бутылку ликера. Время тянется, вот и три часа, надо ехать. Вот и снимок мой готов. Я сижу, как на углях, волнуюсь. Наконец, врач улыбнулся и сказал: «Все в порядке, бегать будете!». Но велел мне ходить на физиотерапию. Я поблагодарил их за заботу, за внимание. Больше всех обрадовался шофер. Костыли я оставил в госпитале. Нечаев мне купил красивую палку в Вене, она до сих пор у меня дома стоит. С шофером мы поужинали и выпили за мое здоровье. Я оставил у себя его на ночь, в нетрезвом виде ему нельзя было возвращаться в часть.
Перед вылетом… Фото 40-х годов.
Ну вот и наступил день отъезда. Прощай, Вена. Провожал нас бригадир капитан Калинин, тепло попрощался с нами, и велел мне больше не ломать ног. Мы тепло попрощались с ним и со всеми остальными, кто был с нами в эти дни. Ехали поездом через Карпаты, красота необыкновенная. Доехали до Чопа. Теперь мы уже на своей территории. Почти дома.
Назад // В оглавление книги // Дальше
См.
также информацию о Владимире Бунчикове и Владимире Нечаеве на странице биографий певцов
>>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Бунчикова >>>; См. также записи песен в исполнении Владимира Нечаева >>>;
Полный каталог записей сайта "Виртуальная Фонотека" >>>
|
